Омилия

«По вере вашей да воздастся вам.»
Да где бы взять и зачерпнуть в ладошку -
Хоть капельку, хоть искорку, хоть крошку...
Заветный исцеляющий бальзам.

По вере нашей... Истина проста.
Но не отмыть одежд и не утишить
Скорбящее... Скребутся мысли-мыши,
Подтачивая комель у креста.

Вижу море в небе синем,
Тишь на нём и благодать.
Дай с утра мне, Отче, силы
Зло любовью побеждать.

Поднесу рюкзак старушке,
Не спеша спущусь в метро,
И помчится в ночь послушно
Поезд, вновь ища перрон.

А когда седым простором
Побежит мой тихий взгляд,
Поклонюсь незримо морю
И пойду сквозь тень преград.

Отойти в закулисную тень,
За границу порочного круга,
Где, хватая, заносишь кистень
Осужденья на брата, на друга, –
Отойти и, поодаль от «я»,
Его низких и грубых вибраций,
Посмотреть на театр бытия 
так целительно, нежели "драться"!
Без Адамовых ветхих оков
Ты оценку не выставишь другу
И, другим, обретя себя вновь,
Не вернёшься к порочному кругу.

Cтынет небо.., глазурью холодной
расписали простор облака.

В той дали, от печали свободной,
слышно – плещется тихо река.

Что-то шепчет камыш пожелтевший
одинокому лебедю в сон...

Дышит свежестью лес опустевший,
Дарит осень последний поклон.

Он всё отдал,
ладони опустели —
так быстро и не ждал...

Теперь — бедняк:
уж дышит еле-еле,
дух переводит в скорби
кое-как.

А люди ждут даров —
им ждать привычно,
а не давать.
Толпа алкает вновь...

О Господи, подай же дар
последний:

да превратится  нищета —
в любовь!

Взирая на него тускнеют лица —
не может он ничем им пригодиться.

Лишь нищетой своей,
да проку нет им в ней...

Подари мне розу разлуки,
Соловья голосистого пенье,
Шелест листьев неслышимых звуки
И цветов луговое цветенье.

Я тебе подарю эти зори,
Облаков завитушек кудри,
Мы придумаем кучу историй,
Чтоб о нас позабыли люди.

Станем песней шального романа
И мехами  болтливой  гармошки
Для легенды любви без обмана,
В городке, где судьба на ладошке.

Колись у сиву давнину було на світі царство. Жили в ньому люди добрі, працьовиті. Царя свого любили, поважали, батьком звали, слухалися, бо так робили їх батьки та батьки їх батьків.

Родюча земля та сади квітучі були у тому царстві. Діти, як усі діти, часом бешкетували, часом вередували — на то вони й діти. Але ніхто їх не бив, не ображав. Вміли ті татусі та матусі щось таке сказати своїм діточкам, мабуть, якесь слово чарівне знали, що діти одразу стихали, пригорталися до батьків, як котики-муркртики, в оченятах згасали дикі вогники та засвічувалися тихі лампадочки, рученята складалися долонями, а у серці відчувалося таке батьківське тепло та материнська ласка, що вже більше не хотілося діточкам сваритися, кричати-тупотіти та ображати курча або кошеня.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ: ПЕРВАЯ СМЕРТЬ

ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ

По навету самого сатаны люди ослушались Бога. Они преступили заповедь и совершили грех.

В тот момент, когда они его совершили, они поняли, что изменились. Что в них теперь появилось зло. Как ты думаешь, это знание было хорошим?

Нет, совсем нет.

На алой розе — капельки росы.
На черной розе — капли алой крови...
Жизнь, розу черную мне в руки принеси,
Чтоб я смогла согреть ее любовью...

И в вазе роза черная стоит,
И ветерок играет лепестками.
А роза алая на мостовой лежит,
Растоптана чужими сапогами.

Росла в саду большая старая яблоня. Каждый год она зеленела. Цвела и давала большой урожай вкусных яблок. Но наша сказка не о большой яблоне, а об одной ее маленькой дочке. Итак…

На одной из веток старой яблони жила-была кругленькая плотненькая почка. Всю зиму она проспала под снегом вместе со своими сестричками, а весной солнышко стало пригревать – она и проснулась. Ах, как хорошо, как красиво было кругом, как радостно пели птицы, прощаясь с морозной зимой! Почка вдыхала свежий прозрачный воздух, ловила солнечные лучи – и росла, росла с каждым днем.

Тебя поэтом не признали,
Не выдали тебе медали.
Не дали на квартиру ордер.
На грудь не прицепили орден.

Твои друзья на иномарках
Меняют доллары на марки.
И зарабатывают бабки.
А ты стоишь, как Гоголь, в арке

И вопрошаешь, сняв бейсболку,
— Куда несешься, Русь, без толку?
Зачем галопом по Европам?
Зачем холуям и холопам

Арабский нос. Монгольские скулы. Да, девушка в зеленом пальто — шахидка. А то, что она помахала перед носом кондуктора синим студенческим билетом — в этом нет ничего особенного. Такой сейчас можно купить на каждом углу. Надо только знать, у кого покупать.

Вы обратили внимание, как она вошла в автобус? Крадучись. Как кошка. Вы посмотрите, как она стоит! Зачем она так напряжена? Пальцы нервно стучат по поручню. У меня мороз по коже от ее жестов. Это точно шахидка.

Странно. Очень странно. Почему никто на нее не обращает внимания? Невысокая. Худенькая. В черной шапочке. С раскосыми жгучими глазами. Ее взгляд прожигает. Настоящая шахидка. Еще немножечко: и она нажмет кнопку. Мы все взлетим на воздух. Девушка буквально в метре от меня. Сколько граммов тротила она прячет?

13 ноября в сирийской провинции Хама в окрестностях города Саламия были обнаружены тела двух женщин, убитых выстрелами в голову. Оказалось, что это — те самые, которые были похищены 8 ноября террористами. В тот день в селении Хнейфис крестьяне мирно собирали оливки, когда на них напали вооруженные «оппозиционеры».

Как рассказал один из чудом выживших в той бойне, ранним утром группа из 40 террористов напала на крестьян, обстреляв их из автоматов. Восемь человек были убиты, еще несколько — ранены. Угнав автомобиль, который принадлежал труженикам, боевики увезли на нем двух похищенных женщин. И вот спустя несколько дней этих мирных крестьянок нашли мертвыми. Хладнокровно расстрелянными.

ПРОЛОГ, он же эпиграф (в прозе)

О Родина, печален облик твой,
Скудна сума и славных дел не много, –
Пока сыны твои не внемлют Богу,
Поглощены реальностью земной;
Покуда ждут с покорством у дверей
Шаг иноземца, встретить счастье чая,
Но в суете забот не замечают
От Господа святых поводырей.

Отвергни, Русь, лукавых уст враньё.
Оплот Христа – твоё предназначенье!
Взойдёшь ли ты по Зову к возрожденью
Иль, оскудев, сойдёшь в небытиё?
Гореньем душ ты властна стать иной,
На твой удел смотреть не будут с грустью:
Очнётся Русь – великой Божьей Русью,
Ведóмой Духом к вечности святой.

15.06.2011 г.
 

Маленькая повесть-быль из восьми глав

ЧАСТЬ 1

 ЕКАТЕРИНА МАКСИМОВНА

У Екатерины Максимовны было двое детей: Пётр, четырнадцати лет и Иванушка — трёх. Работала она учительницей в сельской школе и сама была хоть куда: и мастерица, и хозяйка ладная, и красотой не обижена. Один изъян-разведена. Развелась она по своей воле, без особого желания мужа. Ночные визиты мужа домой с друзьями и подругами, гулянки по случаю встречи очередного земляка, так утомили Екатерину Максимовну, что свободу, которую так настойчиво просил «горный орёл», она дала, сказав: «Ты свободен, можешь делать все, что угодно». «Горный орёл» на радостях завоёванной свободы после этого не появлялся около трёх недель и Екатерина оформила разводные документы. По приезду «орла», она показала ему, где надо расписаться и унесла документы на окончательное решение суда.

Белой стрелою в синие выси
Мчится тропинка в небесной дали,
Мчатся за нею светлые мысли,
Преодолев притяженье Земли.

Птичьи напевы с привкусом сливы
Помню, а больше не держит ничто,
Мчится тропинка в солнечном ливне
Детской, забытой, ушедшей мечтой.

Ангел родимый – белые крылья,
Слышу я Твой неземной разговор…
Мчится тропинка светлою былью,
Новый изведав пьянящий простор.