Когда придёт ко мне моя мечта
Вне всяких логик, тонких интуиций?
Зимою заходила но не та,
Красивая и полная амбиций.
Своею ледяною красотой
Она меня нисколько не пленила,
Я думал совершенно о другой
С какою-то безудержною силой.
Припорошила редкая метель
Дома, дворы, машины и прохожих,
А в голове крутилась карусель —
Две тайны абсолютно не похожих.
Всего живее воспринимались, конечно, сольные «эстрадные» выступления самого Лескова. Темы для них почерпались из разнородных личных его памятей, накопленных за богатую встречами и былями жизнь.
Одно из хорошо запечатлевшихся еще в детстве происшествий разыгралось, по его словам, на родных стогнах, когда ему было всего десять лет.
«Везла меня матушка, — не спеша начинал он повествование, — из Орла домой на первые гимназические мои рождественские каникулы. На какой-то почтовой станции не доступный никаким увещеваниям и просьбам смотритель коротко и бесповоротно отрезал: нет лошадей — и безучастно углубился в лежавшую перед ним, будто бы занимавшую его книгу. Мы были в отчаянии. Это явно доставляло ему особое наслаждение: знай, мол, наших и чувствуй, какая во мне сила! Приходилось смириться, и мы, с сопровождавшими нас слугами, занялись чаем.
Невдолге к станции подкатили большие сани, и в комнату вошел отменно пристойный молодой человек предъявивший подорожную на пять лошадей.
— Нет лошадей, — не взглянув на нее, оторвал смотритель и снова уставился в свою книжку.
С веток льются искры зноя,
Листья падают и спят,
Говорят, как неземное
Здесь разбило тихий сад.
Говорят, в глазах пантеры
Промелькнет тоска и грусть,
И любовь горька без веры
И без меры тяжек груз.
Слышишь? Реки вяжут струи,
И луны дрожит венец,
Словно ловит поцелуи
Из конца земли в конец.
Споры о том, как надо воспитывать детей ведутся издавна, и всегда люди разделяются на два лагеря: одни склоняются в сторону мягкости, другие, наоборот, в сторону строгости. И, думается, дети тоже бывают разные: с одними надо обращаться очень нежно, с другими следует держаться построже. Трудно разобраться в нюансах неподготовленному родителю. Ведь и книжку порой прочитаешь, и знаешь, как надо действовать, а стоит попасть в сложную ситуацию — прощай книжный опыт, всё идёт по накатанной. Потому обыденный строй жизни легко запечатлевается в подходе к делу воспитания…
Пасынок века, стоишь у вершины Памира,
Волосы — реки, а голос как птичье сопрано.
Ты у подножия смерти, на крыше у мира
Сеешь целебные корни в открытую рану.
Пусть прорастут корешки. Станут дубовой рощей.
Мужеством тебя напоят, надежностью, силой.
Ты станешь бронзой. Да. Еще выносливей, жестче.
Пасынок века на шею не бросишься к милой
Стране, что тебя воспитала диким волчонком,
Вспоила тебя молоком, прогорклым от жара,
Злым кукушонком, провинцией встанешь, в сторонке,
Одной ногой на Казбеке, другой на Джимара.
Вспомню тех, кого нет…
Улыбнусь тем, кто рядом.
Радость прожитых лет —
Неземная награда.
Снова первый звонок,
Снова мир разноцветный.
Пожелтевший листок
Держит тонкая ветка.
Снова парты и класс,
Долгожданный учитель,
Простота мудрых фраз,
Тёплый день искуситель.
Вспомню всё, что ушло
И скажу вам без лести:
«Как же нам повезло,
Что учились мы вместе!»
Никогда не давать зароки,
Никому, за что ни возьмись.
Самому пробиваться в жизнь,
На листе расплёскивать строки.
Ни под чью не плясать указку,
Уходить в себя с головой,
И не смешиваться с толпой.
Падать в музыку, словно в сказку.
Дорисовывать ночь словами,
Дописать, не стыдясь, стихи,
Наступив на свои грехи.
Пусть другие молчат годами.
Благодарности сыпать зёрна
Добрых слов, а боль — ерунда.
Быть в душе весёлым всегда,
Как весною речная вода.
2015
Есть в каждом свет. И каждый грешен.
Но должен даже нелюдим
Скорбящих от души утешить,
Бульона принести больным,
Придти в тюрьму к лишённым воли…
Вот негр, пьяный в лоскуты –
Не только русский алкоголик,
Но и проверка доброты.
Он чёрен не душой, а кожей,
Он всё-таки не крокодил.
В подобном образе, быть может,
Христос у нас любви просил.
Чего же ропщет хмурый разум,
Что не узнать родной земли,
Что понаехало чумазых,
Которым место в Сомали?
Инцидент произошел вечером в воскресенье, 11 октября, в городе Нью Хартфорд, штат Нью-Йорк. Насилию подверглись 19-летний Лукас Леонард и его 17-летний брат Кристофер. Двух юношей избили в американской церкви «Слово жизни». Их насильно заставляли исповедоваться, сообщает Associated Press. «Слово жизни» — религиозная община, относящаяся к группе «Движение веры», известное также как неопятидесятническое движение умеренно-харизматического направления.
«В течение нескольких часов над ними издевались в надежде, что каждый признается в совершенных грехах и попросит прощения», — сообщил представитель полиции города Нью Хартфорд Майкл Инсерра (Michael Inserra).
Юноши получили ранения в живот, половые органы, поясницу и бедра. В их избиении участвовали четыре прихожанина, а также родители мальчиков Брюс и Дебора Леонард и старшая сестра Сара Фергюсон.
Полиция начала расследование после того, как в понедельник, 12 октября, родственники отвезли старшего сына в больницу. Юноша впоследствии скончался от полученных травм. Местонахождение младшего сына они не указали. Его нашли избитым на втором этаже церкви и отвезли к медикам.
В Белгородском художественном музее открылась выставка работ заслуженного художника России Станислава Косенкова. Экспозиция проходит в рамках Шереметьевских музыкальных ассамблей, посвящённых в этом году искусству России XIX столетия.
В Белгородском художественном музее собрана уникальная и самая большая коллекция работ белгородского художника Станислава Косенкова, среди которых заметными являются иллюстрации к произведениям русских классиков А.С. Пушкина, Н.С. Лескова и Ф.М. Достоевского. Именно их и представили на выставке белгородцам.
Станислав Косенков был ценителем творчества Пушкина, поэт был для него истинным спутником и собеседником. И неслучайно именно Косенков организовал в Белгороде Пушкинское общество и Пушкинскую библиотеку. На выставке можно познакомиться с иллюстрациями к пушкинским поэмам «Руслан и Людмила» и «Цыганы».
Во время работы в Орле художник создал первую экспозицию Дома-музея Н. Лескова. Проникнувшись атмосферой творчества знаменитого писателя, Косенков нарисовал колоритные иллюстрации к его произведениям «Воительница», «Житие одной бабы», «Леди Макбет Мценского уезда», «Очарованный странник» и «Сказ о тульском косом Левше», которые также представлены на выставке.
Пусть от радости снова
Зашумит в голове,
Как от детства босого
На зелёной траве.
Буду петь об Олесе,
Веря в то, что она
В белорусском полесье
Ходит вечно одна.
Никакого гламура,
Лишь цветок в волосах.
Молода, белокура,
Лучик солнца в глазах.
Может быть, как-то летом,
В неземной тишине,
Мы с ней встретимся где-то
В тихом сказочном сне.
Не из книг, рассказов иль бесед —
Из молитвы опыта живого —
Он познал душою кроткой Бога,
Чистоты исполнивши обет.
Мир его казался прост и мал,
Средь великих имени не слышно,
Но любовью пламенной, не книжной,
Он сердца для Неба зажигал.
27.12.2011 г.
Великая торжественная минута. Боже! Как слились и столпились около ней волны различных чувств. Нет, это не мечта. Это та роковая неотразимая грань между воспоминанием и надеждой. Уже нет воспоминания, уже оно несется, уже пересиливает его надежда... У ног моих шумит мое прошедшее, надо мною сквозь туман светлеет неразгаданное будущее. Молю тебя, жизнь души моей, мой гений. О не скрывайся от меня, пободрствуй надо мною в эту минуту и не отходи от меня весь этот, так заманчиво наступающий для меня год. Какое же будешь ты, мое будущее? Блистательное ли, широкое ли, кипишь ли великими для меня подвигами или... О будь блистательно, будь деятельно, всё предано труду и спокойствию! Что же ты так таинственно стоишь предо мною 1834-й <год>? — Будь и ты моим ангелом.
Тихо падают по́д ноги листья —
Драгоценные черновики.
Летней зелени скучные письма
Переплавила осень в стихи.
В завитушках, изысканный почерк
Разобрать не составит труда.
Расстилает узоры строчек
Мягкий скрип золотого пера.
Приоткрыты небесные дверцы,
Повседневная стихла молва.
Не на землю ложатся — на сердце
Не от мира сего слова.
Пока Нобелевскую премию по экономике дают за африканскую бедность, одна из самых важных книг, объясняющих природу нашего богатства и нашей бедности, остается в тени. Есть человек, рассказавший о будущем капитализма все.
Не так давно журнал «Плейбой» объявил о прекращении публикации фото обнаженных моделей. Умер символ «золотого тридцатилетия» (1945–1975), доступная карьера, доступные дома, доступные машины, доступные женщины. Потребительский рай окончательно уходит в прошлое. Тома Пикетти, экономический гений, объяснивший, почему богатые теперь будут становиться богаче, а все остальные — и на Западе, и в России — беднее, пока не получил Нобелевскую премию по экономике, но обязательно её получит.
Книга «Капитал в XXI веке»* потрясла воображение экономистов и политиков, а британские лейбористы готовы на основании теории Пикетти осуществить экономическую политику по конфискационному налогообложению богатейших классов с целью не допустить дальнейшего распространения неравенства.
Поскольку цена теории Пикетти — триллионы долларов, то, разумеется, немедленно начались нападки со стороны либеральных экономистов из Financial Times. Знакомство и с книгой, и с этими нападками убеждает, что в основном это диффамационная кампания, наподобие тех, которые заказывают табачные монополии против докладов о вреде курения.
В чем же состоит эта новая теория и какое она может иметь значение для нас в России?
За последние дни новостные ленты принесли ряд сообщений, у которых есть нечто общее. Одно из них пришло из Швеции, где первая в мире лесбиянка-«епископ» лютеранской церкви Швеции обратилась к духовенству «церкви моряков» — храма, находящегося в портовом районе Стокгольма, — с призывом снять с церкви кресты, чтобы «не обидеть мусульман». Со стороны это выглядит удивительным абсурдом — христианский служитель, призывающий удалить кресты «ради мусульман» в то время как сами мусульмане отнюдь не выдвигали таких требований. Да и едва ли последователи Мухаммеда захотят поклоняться в доме, хозяйкой которого является демонстративная лесбиянка — так что дело совершенно не в них. Дело в желании окончательно избавиться от всяких воспоминаний об ортодоксальном христианстве.
Другая новость пришла из США, где служительницы Епископальной и Методистской церквей в городе Кливленд «освятили» здание абортария. Как сказала настоятельница епископального кафедрального собора в городе Кливленд, Трейси Линд, (тоже открытая лесбиянка) «Благословляю это здание! Пусть его стены выстоят перед всеми ужасными нападениями и позором, навлекаемым на него. Да останется оно маяком надежды для всех, нуждающихся в его услугах».
Часто дождичком рассеянным
моросила осень в срок.
Лето бабье все развеяло
и шагнуло на порог.
Одарило щедро, ласково
неожиданным теплом.
Все, казалось, да не сказка ли:
бабье лето за столом.
Две недели эти яркие
пролетели, словно миг.
Улетело лето жаркое,
журавлей услышав крик.
С неба дождичком закапало,
ветер свой слагал мотив —
то по-бабьи осень плакала,
лето бабье проводив.
Купола высокие,
Думы одинокие
Не переупрямите
Вы меня уже.
Только снова родина
Белою смородиной,
Оживая в памяти,
Расцветёт в душе.
А вокруг банальные
Возгласы пасхальные.
Очень верить хочется,
Что Христос воскрес.
Только грусть бессменная —
Проза современная.
Словно в одиночество
Мчится в ночь экспресс.
Вот тебе и печаль – вожжАми
Вновь ударить хотят любовь,
Приструнить, приколоть ножами,
Да ведь все мы икары – вновь
Возрождаемся от уколов,
Звезды ночью несутся вскачь,
а под ними шумят - застолье,
А за криками – глаз тоска.
Надоело, пойду по полю
Лепестки от росы срывать,
А зовут меня – дура Поля,
Мне постель наметет листва.
Там сегодня плеяды стыли,
А таблички внизу гласят,
Что из горькой дорожной пыли
Стены вкруг городов висят.
И дышу на гранит печали,
Но не тает кристалл никак,
Разве только найду причалы
Или вызнаю счастья знак.
И опять помолчу, поплачу,
Говорят, так живут душой,
Видно, время одно лишь значит,
Что у времени путь смещен,
14 октября 1926 года издательство «Methuen & Cо» в Лондоне выпустило тогда еще никому не известную книжку Алана А. Милна «Винни-Пух».
А началось все с того, что в 1921 году писатель Алан Милн подарил своему сыну на день рождения купленного в универмаге плюшевого медведя. После знакомства со своим хозяином Кристофером Робином медвежонок получил имя Винни Пух. В дальнейшем медвежонок стал «неразлучным спутником» Кристофера.
Именно дружба мальчика с полюбившимся ему плюшевым медведем стала причиной создания произведений о приключениях Винни Пуха. 24 декабря 1925 года была опубликована первая глава книги Милна «Winnie-the-Pooh» в газете London Evening News. Отдельным изданием первая книга вышла 14 октября 1926 года в Лондоне. Вторая книга про Винни Пуха под названием «Дом на Пуховой опушке» (The House at Pooh Corner) вышла в свет в 1928 году.
Сегодня трудно найти человека, никогда не слышавшего о милом сочинителе пыхтелок и ворчалок с опилками в голове.
А ведь у этого мишки можно поучиться доброй и немного наивной мудрости. Ведь она еще никому и никогда не вредила.
